Где еще можно посетить выставку Фаберже, как не в Калифорнии? Объявление в местной воскресной газете меня сразу заинтересовало – Фаберже больше ассоциируется с холодными берегами Невы и роскошным золотом Зимнего Дворца, но никак не с Америкой. Экспозиция “Фаберже: Императорский ювелир русских царей” представляла около 100 предметов из частных коллекций Фаберже, которые ранее никогда не выставлялись. Наверняка в русских музеях коллекция далее запасников не продвинулась, там и для более значительных произведений искусства сложно найти место. Но для меня было очень интересно увидеть что-то не парадное, принадлежащее музеям, а обыкновенные милые сердцу безделушки, которыми пользуются каждый день и порой даже не замечают. Ведь жизнью ушедшего столетия были не только бальные платья, сияющие каскады бриллиантов и парадные залы дворцов (как часто мы одеваем вечерние платья?). Au contraire, всякие мелочи, которые окружают нас в повседневной жизни, дают представление о нас, нашем времени и традициях.
В начале экспозиции были представлены простые деревянные рамочки с портретами царской семьи, на которые я даже и не обратила особого внимания, просто прошла мимо. Мой взляд притянула золотая рамочка, сделанная в виде каминного экрана, с изысканными завитками и гирляндами цветов. Позднее, я прочитала, что Александра Федоровна предпочитала незатейливые рамочки из карельской березы.
Члены семьи Романовых любили сентиментальные подарки и часто дарили друг другу фотографии. Предполагается, что эта рамочка была подарком Николая II своей матери, вдовствующей императрице Марии Федоровне. С одной стороны — портрет императора, a с другой — его жены, императрицы Александры Федоровны.
На выставке меня заинтересовали не только изделия Фаберже, которые, конечно, великолепны, но и история, которая стоит за каждым из них. Например, настольные часы, получившие название «свадебные». Это одна из первых совместных покупок, сделанная в 1895 году Николаем II и Александрой Федоровной через несколько недель после свадьбы. Ярко-голубая эмаль корпуса символизирует любовь, а третий лепесток на ажурном бантике означает единение двоих в одно целое.
…Жизнь невозможно повернуть назад
И время ни на миг не остановишь
Пусть неоглядна ночь и одинок мой дом
Еще идут старинные часы
Старинные часы еще идут
Старинные часы свидетели и судьи…
Еще одни часы с ландышами — любимым цветком Александры Федоровны. Невозможно не восторгаться затейливой вязью стрелок…
Больше всего публики было около сияющей всеми цветами радуги тиары императрицы Жозефины – одной из немногих тиар, сделанных в мастерских Фаберже. Бриллианты были преподнесены императором Александром I императрице Жозефине, как утешительный подарок после развода с Наполеоном Бонапартом. Позднее камни вернулись обратно в Россию, когда один из наследников Жозефины женился на старшей дочери императора Николая I, Марии Николаевне. Долгое время тиара лежала позабытой где-то в сейфе Марии-Жозе Бельгийской, последней королевы Италии. И только после ее смерти была обнаружена наследниками и продана на аукционе Сотбис.
Многие предметы на выставке принадлежали Великой княгине Марие Павловне (1854-1920) — известной в свете как “Королева Санкт-Петербурга”, а в семье как Михен (Tante Miechen). Великая княгиня, жена Великого князя Владимира Александровича (1847-1909), брата царя Александра III, обожала драгоценности и всякие милые глазу безделушки, и больше всего она любила изделия Фаберже, Картье и Болина. Балы и приемы, которые устраивала Мария Павловна, отличались восточной роскошью и порой затмевали царские балы в Зимнем дворце.
Февральская революция 1917 года вынудила Михен покинуть Санкт-Петербург и перебраться в Кисловодск. Перед отьездом она благоразумно спрятала большую часть драгоценностей в потайной комнате Владимирского дворца. Но революционный пожар только начал разгораться и Мария Павловна, понимая, что Россию, скорее всего, придется оставить навсегда, пыталась вернуть спрятанное. Помог Великой княгине достопочтенный Альберт Стопфорд (Albert Stopford) — британский дипломатический курьер, — который был дружен со многими членами Императорской семьи и заодно делился интересной информацией с британской разведкой. Британец, одетый как рабочий, проник во Владимирский дворец, нашел потайную дверь в будуар княгини, где находились драгоценности, а затем вывез их в двух потрепанных саквояжах в Лондон.
После октябрьской революции 1917 года почти все богатые особняки были разграблены. Их владельцы, в большинстве своем, бежали за рубеж, покинув все. Владимирскому дворцу повезло — жадные толпы пролетариата минули его, он был отдан Ленинградскому дому ученых, что помогло сохранить на какое-то время его уникальные интерьеры. Где-то в это время и начинается история второй части сокровищ Марии Павловны. Без ведома Михен, профессор живописи Рихард Берхгольц, в духе Черного Тюльпана, проник в апартаменты Великого князя во Владимирском дворце, надеясь спасти какие-либо ценности. Вскрывая закрытые ящики в гардеробной, он обнаружил огромную коллекцию табакерок и запонок работы Фаберже. Недолго думая, профессор сорвал две наволочки с княжеской кровати, и набил их найденными сокровищами.
Как порядочный человек, профессор доставил наволочки, просто помеченные чернилами — «Собственность Великой княгини Марии Павловны» — в шведскую миссию в Петрограде, где оставил их на хранение. В 1918 году Швеция разорвала дипломатические отношения с Россией и, предположительно, все содержимое миссии было перевезено в Стокгольм через Финляндию.
Переезды часто бывают хаотичными и суматошными, многие вещи теряются или засовываются куда-попало — я до сих пор не могу найти декоративные набалдашники от двух светильников. А представте, что творилось в Петрограде в 18-м году… Две не совсем чистые наволочки, набитые бог знает чем, скорее всего были затолканы в какой-то ящик, погружены в сани и отряжены в Стокгольм, где были засунуты каким-то бюрократом в канцелярский шкаф или в прачечную корзину и забыты на долгое время.
Михен оставалась в России до 1920 года, сначала в Кисловодске под домашним арестом, а затем в Новороссийске. Из Новороссийска ей вместе с сыном и его гражданской женой балериной Кшесинской удалось эмигрировать в Венецию, и спустя некоторое время обосноваться на южном берегу Франции. Мария Павловна так никогда и не узнала о заброшенном Фаберже, она умерла в том же 1920 году. Ее роскошные драгоценности, вывезенные Стопфордом, были разделены между четырьмя детьми. До появления современных Кристи и Сотбис, семьи делили украшения по цвету — Великому князю Кириллу достался жемчуг, Елене — бриллианты, Борису — изумруды, Андрею — рубины.
Где-то в 1952 году, один порядочный швед из министерства иностранных дел решил вскрыть странные грязные наволочки, запечатанные красным сургучом. Шведы обычно сдержанны, спокойны, честны и невозмутимы… Хотела бы я увидеть его лицо, когда он заглянул в эту наволочку. Содержимое было описано, подсчитано и засунуто обратно. Очевидно, шведы опасались, что СССР будет против возвращения сокровищ законным наследникам.
Пятьдесят шесть лет спустя, в январе 2009, другие порядочные шведы проводили очередную инвентаризацию и опять наткнулись на странные наволочки. На этот раз они решили уведомить наследников, о том, что пришло время забрать фаберже прабабушки Великой княгини из хранилища. Найденное сокровище вместе с наволочками было продано на аукционе Сотбис в Лондоне техасским меценатам супругам Мак-Ферин (McFerrin) за семь миллионов фунтов, или 12,5 миллиона долларов. Sic Transit Gloria Mundi.
Конечно, нельзя рассказывать о Фаберже и не вспомнить о знаменитых пасхальных яйцах. Первое такое яйцо царь Александр III преподнес в подарок императрице Марии Федоровне в 1885 году. С тех пор на каждую пасху Дом Фаберже изготовлял новое яйцо, совершенно отличающееся от предыдущего, с обязательным сюрпризом внутри. К сожалению, в коллекции не было ни одного яйца, изготовленного для императорской семьи, но было одно необычное яйцо, сделанное по заказу шведского нефтяного магната Эмануэля Нобеля. Фаберже очень редко создавал пасхальные яйца для кого-либо, кроме царской семьи, но Нобель принадлежал к небольшому числу счастливчиков.
Необычность яйца в том, что его дизайн был выполнен молодым мастером — Алмой Тересией Пил (Alma Theresia Pihl) — единственной женщиной, работающей в Доме Фаберже. Шкатулка-яйцо сделана из платины, а края открывающихся створок украшены маленькими жемчужинами, поверхность
покрыта чередующимися слоями серебряной, белой и прозрачной эмали, каждый из которых отдельно окрашен и гравирован, имитируя мерцающие ледяные узоры, которые можно увидеть на стекле морозным зимнем утром. Внутри яйца помещёны часы-кулон, сделанные из горного хрусталя и напоминающие снежинку.
Также по заказу Эммануила Нобеля, Алма разработала эскизы броши-снежинки из горного хрусталя с бриллиантами. Такие броши раздавались как подарки на одной из вечеринок. Правда, было бы неплохо оказаться в гостях у магната?…
Давайте просто пройдемся по выставке и посмотрим на другие экспонаты, погрузимся в славное прошлое давно ушедшего века.
Тройной звонок в виде слоников, мастерская Фаберже, 1900 год
Экзотические слоники были любимым мотивом Фаберже для электрических звонков. Слоники вырезаны из непрозрачного камня, возможно агата, стоят на коврах из золотой филиграни, кнопки сделаны из сапфира, лунного камня и рубина.
Веер
«Фонтан Молодости». Шелк расписан Жюлем Донзел-сыном, который принадлежал к известной семье французских живописцев. Оправа с гравировкой гильош и россыпью бриллиантов сделана в мастерской Фаберже.
Веер был подарком великого князя Алексея Александровича, дяди царя Николая II, его подруге, Элизе Балетта (Валлетта), актрисе Императорского Михайловского театра.
Попугай, Фаберже, мастер Михаил Перхин, 1900 год
Вырезанный из агата попугайчик висит на серебрянных лапках на кольце из слоновой кости. Императорская семья много путешествовала и всегда возила с собой массу изделий от Фаберже, которые были очень популярным подарком.
Ландыш, Фаберже
Золото, жемчуг, нефрит, горный хрусталь.
Император Николай II и императрица Александра Федоровна приобрели этот цветок — символ весны 22 марта 1914 года.
Пасхальное яйцо, эмаль, гранаты, мастерская Фаберже
Пасхальное яйцо, голубая эмаль, золото, мастерская Фаберже
Яйцо бонбоньерка, Фаберже, мастер Михаил Перхин, 1896-1903
Агатовое пасхальное яйцо, с надписью «Мне нравится быть любимой, как я люблю, когда люблю»
Миниатюрные пасхальные яйца, Фаберже
Часы в стиле картель, Фаберже, мастер Михаил Перхин, 1890
Часы вырезаны из агата с золотой отделкой, на обратной стороне выгравирована монограмма Великой Княгини Марии Александровны.
Агатовая ваза
На протяжении веков, живописные деревни-близнецы Идар-Оберштайн, расположенные на юго-западе Германии, славились каменной резьбой. Карл Фаберже обучался у немецких мастеров технике и основам дизайна, а позднее посылал своих мастеров обучаться основам работы с полудрагоценными камнями.
Дом Фаберже просуществовал до июля 1918 года, исчезли дамы в кружевных платьях с зонтиками, канули в прошлое кареты с вензелями, вместо великих князей удалые матросы заглядывали в витрины ювелирного магазина на Большой Морской 24, засматриваясь на невиданные колье, кулоны и табакерки. Только когда до Питера добрались сведения об убийстве царской семьи, старый мастер понял, что надеяться больше не на что. Все сборы заняли меньше 10 минут, ему было 72 года и он навсегда покидал свою гордость, свой Дом. Фаберже доживал свои дни в Лозанне, почти в полной нищете. Когда кто-то из сыновей спросил, почему он не вывез из России хоть что-то, старик удивился: “Что проку теперь было бы в нескольких горстях бриллиантов?”
Калифорния, 2013
