Маленькие круглые столики, как полевые цветы, рассыпались по площади, воздух звенит полузнакомыми мелодиями ушедших лет, я сижу у самого водораздела фланирующей толпы и импозантных господ и элегантных дам в кафе Лавена на пьяцца ди Сан Марко. Как только многолюдная и шумная орава перестает суетиться, бегать от одной достопримечательности к другой и устраивается в кафе, она из туристов превращается в часть самого романтического и немного грустного города мира. Мой взгляд лениво скользит по пёстрым золотым кубикам мозаики на стенах собора Святого Марка, по бирюзовой воде лагуны, к двум колоннам, посвящённым новому и старому покровителям города. Солнце блестит в чешуйках крокодила, притворяющегося драконом на одной из колонн, я наслаждаюсь горячим шоколадом с лёгким привкусом мяты и никак не могу поверить, что я опять в Венеции.
Первый раз Венеция пронеслась как во сне — очень быстро, за один день — просто какая-то вереница зданий, церквей, картин, людей, волнами набегающих на этот небольшой остров в Адриатике. В этот раз мы приехали на неделю, в надежде спокойно насладиться и побродить по городу. В отличии от наших типичных отпусков, когда на спидометре накручиваются тысячи километров, мы провели все время в одном городе и без машины. Она и не нужна в Венеции, весь транспорт которой сводится к двум ногам и различному виду лодок и гондол. Прямо из аэропорта Марко Поло, катер Алилагуна совершил небольшой круиз по Венецианской лагуне и довёз нас до моста Риалто. Далее мы отправились пешком в поисках отеля.
Из дома казалось, что добраться до отеля очень просто — повернуться спиной к Гранд Каналу и нырнуть в одну из уличек до кампо Святого Луки. До небольшой площади, действительно, мы дошли без проблем, а дальше начали плутать в лабиринте улиц, возвращаясь все время к Святому Луке. Когда кампо показалось в очередной раз, мы сложили чемоданы и Алекс отправился в поиски самостоятельно. Удивительно, но спустя совсем немного времени он вернулся в сопровождении портера, который помог донести вещи до крошечного, на 10 номеров отеля «Ла Скала». Он спрятался в тупике, выходящем на канал. Если не знать куда смотреть, то найти его практически не возможно. Вывеска с названием настолько невзрачная и маленькая, что не привлекает особого внимания.
Музеи и галереи
Весь следующий день был наполнен экскурсиями. Мы оставили в стороне внешнее великолепие и позолоту внушительных залов Дворца Дожей, которые должны были ослепить и изумить посетителей, и погрузились в лабиринт потайных комнат и коридоров, надёжно скрытых от посторонних взглядов. Именно в них делалась история, создавалось могущество и блеск Венецианской республики. Приятно порадовала прагматичность, практичность и независимость венецианцев, в те времена, когда Европа погрузилась в тёмную эпоху средневековья.
После подземелий и чердаков Дожей, мрачного мира коварства и предательств залитая солнцем Пьяцетта особенно радовала взор. Хотелось отряхнуть сырые подземелья и быть поближе к небу. Логично было взобраться на Кампанилу (колокольню), но нас привлекла Торре-делл’Оролоджо или Часовая башня, с которой можно обозреть площадь Сан-Марко и лагуну с необычного ракурса — из-за фигур мавров, отбивающих каждый час.
Скуола или Братство Сан-Рокко (Scuola Grande di San Rocco), ещё называемое Сикстинской капеллой Тинторетто, просто потрясает невероятным количеством картин и их размерами. Некоторые из них как будто открывают окно в другое измерение и переносят нас, к примеру, в момент Благовещения. Невероятных размеров потолок на втором этаже весь покрыт картинами — чтобы их рассмотреть, мы используем зеркала, сложенные на столике в углу.
Соборы Венеции
На какое-то время насытившись музеями, мы переключили внимание на венецианские церкви, в которых не меньше картин и скульптур, чем в музеях, и ими можно любоваться в том интерьере, где авторы задумали их разместить (art in vitro). Лабиринт улочек и мостов вёл нас от одной площади до другой и от одной церкви к другой. Венеция — словно музыка Вивальди, с нотными линейками каналов, паузами мостов, каденциями остроконечных арок, нотками гондол и аккордами церковных шпилей. Каждая церковь уникальна и интересна по-своему — одна скульптурным алтарём, другая картинами Тициана или концертами Вивальди, третья мощами святого, который упоминается в Евангелии, как к примеру Святой Захария, отец Иоанна Крестителя.
Мне больше всего запомнился Собор Санта-Мария-Глориоза-деи-Фрари или на православный манер Успения Богородицы, для простоты называемый просто Фрари (Basilica di Santa Maria Gloriosa dei Frari). Сразу от центрального входа взор падает на алтарную картину в обрамлении арки хоров и центральной апсиды, как будто светящуюся в полумраке базилики — Вознесение Девы Марии, Тициан.
Главный храм Венеции — Собор Святого Марка — стоял в окружении воды, которая не спеша прибывала и загоняла туристов на приподнятые мостки, те кто не поместился, должен был прыгать через внезапно возникшие озера. После яркого света снаружи, внутри кажется ещё темнее и первое, что я заметила — была объёмная мозаика на полу, чем-то напоминающая рисунки Эшера. Затем солнечный луч пробрался внутрь и золотая мозаика заиграла на стенах, арках, колоннах, куполах, освещая мягким золотым светом весь Собор.
Венецианская Лагуна
Когда немного похолодало и на Венецию опустился туман, мы отправились исследовать лагуну — остров-кладбище Сан-Микеле, Мурано с разноцветным стеклом и пёстрый Бурано с воздушными кружевами, как будто сотканными из воздуха. На Сан-Микеле похоронено много наших соотечественников, которым не нашлось места на родине, но Венеция приютила их всех.
Радужный Мурано был ещё укутан туманом, только яркие пятнышки витрин манили разноцветным сиянием и туристы, как бабочки на огонь, слетались рассмотреть причудливые стеклянные поделки. И, естественно, раскошеливались, увозя домой вожделённые сувениры.
Разноцветные домики Бурано выделяют этот остров среди более спокойных красок остальных островов лагуны. Но известность острову принесли не они, а волшебные кружева, будто сотканные из воздуха. Венецианские кружева славились на весь мир и украшали наряды королей и королев. Да и сейчас кружева, созданные мастерицами острова, ценятся на вес золота и многие дизайнеры украшают свои творения именно ими.
«Когда они вернулись в Венецию, на Пьяцца гремела музыка. Ночь была синяя, как плащ мадонны на мозаике в Торчелло. Только мягче, легче, лучистей. Выбеленные дождями и солнцем купола, галерейки и башенки собора эффектно выделялись на тёмном небе.»
Вацлав Кубацкий, «Грустная Венеция».
Не верилось, что неделя уже пролетела и пора возвращаться домой. На рассвете перед отъездом, кинув прощальный взгляд на площадь Сан-Марко, мы покинули грустный город, в который можно возвращаться не один раз.
